Неточные совпадения
Улыбаясь, играя пальцами руки его, жадно
глотая воздух, она шептала эти необычные
слова, и Клим, не сомневаясь в их искренности, думал: не всякий может похвастаться тем, что вызвал такую любовь!
Мне несколько неловко было ехать на фабрику банкира: я не был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который садятся в пять часов, именно тогда, когда настает в Маниле лучшая пора
глотать не мясо, не дичь, а здешний воздух, когда надо ехать в поля, на взморье, гулять по цветущим зеленым окрестностям —
словом, жить.
Я, впрочем, не помню, чтобы встречались хорошие голоса, но хуже всего было то, что и певцы и певицы пели до крайности вычурно;
глотали и коверкали
слова, картавили, закатывали глаза и вообще старались дать понять, что, в случае чего, недостатка по части страстности опасаться нет основания.
Обняв плечи матери, он ввел ее в комнату, а она, прижимаясь к нему, быстрым жестом белки отирала с лица слезы и жадно, всей грудью,
глотала его
слова.
Она молча, жадно
глотая его
слова открытым сердцем, любовалась сыном, — он стоял перед нею такой светлый, близкий.
Около Матвея возились Палага, Пушкарь и огородница Наталья, на голове у него лежало что-то мокрое, ему давали пить, он
глотал, не отрывая глаз от страшной картины и пытаясь что-то сказать, но не мог выговорить ни
слова от боли и ужаса.
Теперь другое дело, теперь он жадно ловил каждое
слово богобоязливой старухи, как умирающий от жажды
глотает капли падаюшего дождя, и под ласковым сочувствующим взглядом другого человека эта ледяная глыба греха подалась…
Поляк, не отвечая ни
слова, принялся есть, а Юрий, не переменяя положения, продолжал его потчевать. Бедный пан спешил
глотать целыми кусками, давился. Несколько раз принимался он просить помилования; но Юрий оставался непреклонным, и умоляющий взор поляка встречал всякий раз роковое дуло пистолета, взведенный курок и грозный взгляд, в котором он ясно читал свой смертный приговор.
Как истомленный жаждою в знойный день усталый путник
глотает с жадностию каждую каплю пролившего на главу его благотворного дождя, так слушал умирающий исполненные христианской любви
слова своего утешителя. Закоснелое в преступлениях сердце боярина Кручины забилось раскаянием; с каждым новым
словом юродивого изменялся вид его, и наконец на бледном, полумертвом лице изобразилась последняя ужасная борьба порока, ожесточения и сильных страстей — с душою, проникнутою первым лучом небесной благодати.
И так мне, тетенька, от этих Стрекозиных
слов совестно сделалось, что я даже не нашелся ответить, что я нелепую свою фразу просто так, не подумавши, сказал и что в действительности я всегда
глотал,
глотаю и буду
глотать. А стало быть, и показывать вид никакой надобности для меня не предстоит.
Нет, я, заболевший этой ужасной болезнью, предупреждаю врачей, чтобы они были жалостливее к своим пациентам. Не «тоскливое состояние», а смерть медленная овладевает морфинистом, лишь только вы на час или два лишите его морфия. Воздух не сытный, его
глотать нельзя… в теле нет клеточки, которая бы не жаждала… Чего? Этого нельзя ни определить, ни объяснить.
Словом, человека нет. Он выключен. Движется, тоскует, страдает труп. Он ничего не хочет, ни о чем не мыслит, кроме морфия. Морфия!
Приглашали Симу и другие образованные люди города; он торопливо и робко говорил стихи,
глотая слога и целые
слова, и уходил, одаренный двугривенными и гривенниками.
С жадностью
глотал я каждое его
слово, ловил каждое движение и вот что скажу об его мастерском исполнении этой весьма незначительной роли.
От этих
слов: Feuer — Kohle — heiss — heimlich — (огонь — уголь — жарко — тайно) — у меня по-настоящему начинался пожар в груди, точно я эти
слова не слушаю, а
глотаю, горящие угли — горлом
глотаю.
Еще раз, еще и еще обняла мать своего Володю и повторяла все те же
слова, осеняя его крестным знамением и
глотая рыдания...
— Дай мне воды… скорей, скорей воды! — И жадно
глотая глоток за глотком, она продолжала шепотом: — бога ради не бойся меня и ничего не пугайся… Не зови никого… не надо чужих… Это пройдет… Мне хуже, если меня боятся… Зачем чужих? Когда мы двое… мы… — При этих
словах она сделала усилие улыбнуться и пошутила: «Какое счастье: ночь и мы одни!» Но ее сейчас же снова передернуло, и она зашипела...
Я слушала его не дыша,
глотая каждое его
слово, и в то же время шла дальше его
слов, думала за него…
Слезы душили его. Он их
глотал и с трудом мог бросать
слова.
Лиза поняла из загадочных
слов отца свой приговор. Смущенная, с растерзанным сердцем, она стояла перед ним, как преступница перед своим грозным судьей,
глотала слезы, готовые хлынуть из глаз, но скрыла свое смущение и отвечала с твердостью...
Смятение тут пошло, коней вальсом вертят, лесной воздух
глотают, пальцами
слова подпихивают, — хочь бы хны… Пропала вся словесность, как есть, даже и чертыхнуться нечем.